Город, городские пространства окружают нас ежедневно. Мы ходим по улицам, ездим по дорогам и велодорожкам, прогуливаемся с животными. В то же время не у каждого горожанина присутствует понимание того, что город – это, среди прочего, пространство ответственности горожан. И это пространство вполне может развиваться не только посредством влияния с внешней стороны (например, силами мэров и иных административных структур), но и изнутри – силами горожан. Вячеслав Завалин,автор телеграм-канала «Еду в город», городской модератор, социальный проектировщик, рассказал о «праве на город» и поделился предположениями о том, почему мы так редко это право реализуем.
Почему мы не реализуем право на город?
Произошел разлом: когда люди получили права и возможности, но вместе с этим не обрели ответственности или ее не взяли. Однако именно на стыке наличия прав и обретенной ответственности возникает то, что называется «правом на город».
Возникает вопрос: почему сегодня не всегда получается это право реализовать? Одной из ключевых причин становится то, как город воспринимается горожанами начиная с детства, когда формируется ценностная матрица. Если мы вспомним, как мы тогда использовали слово «город», особенно если в то время мы жили в спальных районах, то всплывут фразы вроде «поехать в город», звучавшие применительно к центральной его части. В детстве наша жизнь в основном связана с одном районом, поскольку там сосредоточены школы и детские сады, собственно, по факту ты не ходишь в среднем дальше полутора километров от дома до школы. А вот центр, куда отвозили родители, появлялся, скажем, раз в месяц, а позже, в подростковом возрасте – раз в неделю. Однако именно такие поездки и были «поездками в город».
Кроме того, нельзя забывать, что даже в нынешних горожанах осталась часть некоторой крестьянской идентичности, тоже наследующей этой логике «поездки в город». И сценарий, в общем, похожий: есть место, где ты живешь, и там, возможно, не так много активностей, и есть (абстрактный) город, центральная его часть, где происходит много интересного. Такая же логика характерна и для туристов, фокусирующих внимание на центральной части городов, на их эдакой фасадной части.
Таким образом, люди перестают воспринимать места и районы проживанию частью города. Собственно, если мы вернемся к праву на город, то заметим, что оно – в том числе в регионах – тоже реализуется в центре города.
Город воображаемый и реальный
Возникает следующий вопрос. Кто сегодня реализует право на город и, таким образом, становится агентами перемен? Первое, что приходит в голову – городские сообщества: ими могут быть неформальные объединения, НКО, инициативные группы или движения. Все они объединяются какой-то общей для них миссией или идеей, например, бегуны или велосипедисты объединяются в инициативную группу и действуют соответственно.
Однако тут же возникает особенность таких проективных групп. Когда мы анализировали городские сообщества разных городов, то обнаружили, что в той или иной степени их представления и городе и его улучшениях касаются абстрактного, воображаемого представления о нем. То есть, эти сообщества действуют глобально. В то время как на локальном уровне – районов, например – ситуация сложнее, локальных инициатив меньше. По факту, мы обнаружили готовность действовать в пределах того самого «центрального» города, реализовывать выставки, заниматься благоустройствами парков, организовывать велодвижения, защищать культурное наследие, но в центре, а не там, где человек живет.
Важно также заметить, что связка «локального» и «центрального» города ослабевает и за счет того, как разные сообщества представляются перемены. Например, велосипедист у себя во дворе не проявляет себя в качестве активиста велодвижения, В том числе потому, что его видение города расходится с видением его соседей, пешеходов и автомобилистов. Тогда формируется эдакий городской космополитизм. Нередки примеры, когда велодвижения действительно готовы скорее избегать локалитетов, хотя логичным кажется иная стратегия: собрать предложения по совершенствованию городских пространств для конкретной группы людей по районам и затем собрать некий единый образ. Хотя подобное стремление действовать на уровне «глобального» города кажется в известной степени логичным: мы всегда про глобальное, нам сложно говорить про что-то локальное, про локальные вопросы.
Инструменты и ответственность
В результате формируется разрыв между существующими инструментами, позволяющими право на город реализовать, и реальными действиями. С одной стороны, хочешь ТСЖ – делай. Оно позволяет формировать модель управления небольшой территорией вместе с жителями. А если объединиться с жителями других домов, то масштаб может достигать пределов почти поселка. Есть пример Воронежа, когда жители очень активно работающего ТСЖ создали в доме, где живет 1000 жильцов. Это как раз масштаб поселка, достаточно внушительный. И, что примечательно, в этом случае как раз реализуется право на город.
Кроме того, можно создавать ТОСы, участвовать в программах формирования комфортной городской среды, включаться в работу инициативного бюджетирования. Это то, что согласно 31-й статье Федерального закона о местном самоуправлении называется «инструментами оживления». Благодаря таким инструментам и реализуется право на город.
И, когда возникает критическая масса горожан, готовых быть не просто пользователями города (пассажирами, посетителями), а горожанами в прямом смысле слова, когда они начинают осознавать город как часть собственной ответственности, тогда и вопросы разных уровней, в том числе общегородских, будут решаться наиболее эффективно.